НаукоГрыз

Волонтёрство – старо-новая идея?

Антон ЕРМАКОВ,

учитель русского языка и литературы

На редком современном мероприятии мы не встретим юношей и девушек в яркой форменной одежде, на первый взгляд, не принимающих участия в основном действии, но всегда готовых оказать посильную помощь организаторам и собравшимся гостям. Кто они, без которых немыслимы ни флешмобы и благотворительные акции? Ни профильные смены в детских лагерях и образовательные форумы? Ни концерты ко Дню города и парады на Девятое мая? Ни вокальные конкурсы «Евровидение» и спортивные соревнования: от дворового турнира до Олимпиад и Чемпионатов мира? Этих юношей и девушек называют простым словом «волонтёр». Словом, за которым стоит человек, добровольно участвующий в каком-либо деле, обычно новом, трудном. Словом, которое, несмотря на своё иностранное происхождение, прочно вошло в нашу жизнь, стало таким родным и близким. Почему волонтёрство, молодёжное движение, попавшее к нам из-за рубежа, не просто хорошо прижилось в современном обществе, но и превратилось для целого поколения россиян в своеобразную философию со своей системой взглядов и жизненных ценностей?

 

«Всё дело в своевременной государственной поддержке», – ответите вы на мой вопрос. Спорить не буду: государство намеренно культивирует волонтёрство: привлекая молодёжь к ответственным мероприятиям различных уровней, общество способствует росту её управленческих компетенций, поощряя её инициативы, в том числе за счёт конкурсов и грантов. Однако мы бы не смогли похвастаться высокими темпами развития движения волонтёров, если бы самим юношам и девушкам не были близки по духу основополагающие идеи волонтёрства. И близость этих идей объясняется очень просто: в каждом из нас жил и живет волонтёр, готовый на добровольной основе прийти на помощь нуждающимся в ней людям. Только в разные времена были свои волонтёры, которых каждая эпоха называла по-особенному, по-своему.

 

Почему нельзя сказать о том, что Пьер Безухов, Андрей Болконский и Наташа Ростова были своеобразными волонтёрами своего времени? В канун Бородинского сражения невоенный Пьер из любопытства отправляется на батарею Раевского, а на следующий день после гибели нескольких солдат он начинает подносить артиллеристам ядра, становясь полноправным участником исторического события. Артиллеристы, сначала недовольные его присутствием, теперь принимают его в свою солдатскую семью и величают его не иначе, как «наш барин». Князь Андрей приезжает в Петербург и, добившись личной встречи с Аракчеевым, поступает на службу в комитет под руководством Сперанского. Сам военный министр в разговоре признается Болконскому: «В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья». «Без жалованья, членом», – ещё раз повторяет Аракчеев. Наташа, уезжая с семьей из Москвы, заставляет отдать все подводы, предназначенные для домашнего скарба, солдатам, раненным в сражении при Бородине. Толстовские герои воодушевлены общим делом, в сложности которого нельзя и сомневаться; об их намерении получить материальную выгоду в трудное для России время говорить не приходится.  

 

Чем Кулигин, герой драмы А.Н.Островского «Гроза», не волонтёр, старающийся на благо родного города. Идеи об устройстве в Калинове солнечных часов и громоотвода принадлежат именно этому герою, который, как и современные волонтёры, постоянно обращается к состоятельным людям с просьбой материально поддержать их общественный проект. Даже намерение изобрести легендарный перпетуум-мобиле механик-самоучка вынашивает единственно с целью же помощи своим землякам: «Только б мне, сударь перпету-мобиль найти! <…> Ведь англичане миллион дают; я бы все деньги для общества и употребил, для поддержки. Работу надо дать мещанству-то. А то руки есть, а работать нечего».

 

Так, в веке девятнадцатом общество и государство относились к «праволонтёрам» достаточно настороженно: идеи одиночек были невостребованными и редко встречали отклик, а различных общественных объединений (например, тех же самых народников) Российская империя несколько побаивалась. Однако в век двадцатый советское государство смогло по достоинству использовать возможности общественных объединений, знания и свободную энергию которых теперь обратили на всеобщую пользу. Речь идет, прежде всего, о пионерском движении и его воспитательном потенциале. Почему его нельзя рассматривать в качестве прототипа современного волонтёрского движения? Давайте попробуем. Вспомните знаменитую пионерку Искру Полякову, героиню повести Б.Л.Васильева «Завтра была война». Девочка и её друзья свято чтили законы своей организации, которые не позволили им пройти мимо людей, нуждающихся в их помощи: ни Сашки Стамескина, вернувшегося в школу ради своего увлечения – авиамоделирования, ни Вики Люберецкой, ставшей после ареста отца дочерью врага народа, ни директора школы, обвиняемого в либеральных воззрениях на воспитание современной молодёжи. Герои этой легендарной книги доказали свою преданность Отечеству в 1941-1945-ых годах.

 

Но хороший урок получило наше общество тогда, когда в лихие девяностые отказалось от всех советских традиций, объявив их пережитком прошлого. Сложно представить, чтобы тогда кто-то предложил тебе безвозмездную помощь. Молодёжь при этом не перестала собираться, но, лишенная морально-нравственных ориентиров, она собиралась в подъездах подчас с преступными намерениями. Нельзя не вспомнить деградирующих подростков, героев романа А.Иванова «Географ глобус пропил».

 

На этом фоне сегодня отрадно видеть волонтёров, которые не только заняты любимым делом, обеспечивающим им интеллектуальный и личностный рост, но и готовы уже в своем возрасте приносить пользу своему обществу и государству. Их деятельность – пример той активной гражданской позиции, о которой писали русские классики. Благо, наше государство понимает, что позаботиться о том, кому передать власть, нужно сейчас, и что в руках именно этих юношей и девушек наше будущее.